Дважды Герою Советского Союза летчику Степану Супруну не раз приходилось иметь дело с превосходящей авиацией противника. Свою первую «Золотую Звезду» он получил за участие в китайско-японской войне, когда на стороне Поднебесной Супрун успешно боролся с мощной японской авиацией и сбил 6 самолетов.
Другой удивительный случай произошел со Степаном, когда он поднял в небо экспериментальный немецкий истребитель на глазах геринговских асов и конструктора машины Эрнста Хейнкеля. При каких обстоятельствах советский летчик угодил в кабину диковинного истребителя и что с ним сделали немцы после полета?
За покупками к завтрашнему врагу.
Как известно, пакт о ненападении между СССР и Германией положил начало не только новым границам в Восточной Европе, но и новым отношениям между двумя странами. Советский Союз поставлял в Германию сырье и продовольствие, а немцы, в свою очередь, открывали советским специалистам доступ к своей технике.
Особенно интересовали советскую сторону немецкие самолеты, которые считались передовыми в мире. В марте 1940 года в Германию прибыла делегация советских специалистов во главе с заместителем наркома авиапромышленности знаменитым конструктором Яковлевым.
Яковлев договорился о покупке многоцелевого Ju-88 и истребителя Me-109. Но особое впечатление на советскую делегацию произвел опытный истребитель He-100 — гордость авиаконструктора Эрнста Хейнкеля. Машина обладала испарительной системой охлаждения, у нее не было как таковых лобовых радиаторов.
Это позволяло самолету развивать гораздо большую скорость, чем у «одноклассников». Не-100 мог превосходить Me-109 на 70-80 километров в час. Именно на этом самолете немецкий ас Эрнст Удет поставил мировой рекорд скорости, достигнув 5 июня 1938 года на базе 100 километров 634 км/ч.
Демонстрируя свою технику, немцы держались надменно. Еще бы, они же создали самый скоростной самолет в мире. Матерый летчик Степан Супрун решил сбить с них эту спесь. Поэтому, когда советская делегация договорилась о покупке «хейнкеля», Супрун решил лично протестировать самолет.
Немцы не хотели давать ему самолет.
В первом номере журнала «Крылья Родины» за 1995 год приведены воспоминания тогдашнего руководителя делегации Ивана Петрова. Когда делегации показали истребитель, решительный Степан Супрун забрался в кабину самолета и начал внимательно изучать приборы. Через 15 минут Петров проверил Супруна — летчик со всем разобрался. Можно взлетать.
Ошарашенные немцы не знали, что делать в таком случае. Началась суета, звонки начальству, неловкие объяснения, мол, по распоряжению самого Геринга управлять He-100 могут только летчики, 3 месяца изучавшие машину. Но разве Супрун, под командованием которого в Китае не погиб ни один самолет, не был опытным летчиком?
Тогда педантичные немцы подстраховались. Петрову на подпись принесли документ, согласно которому СССР должен будет оплатить возможную поломку, а Германия не в ответе за жизнь летчика. Шеф делегации подписал документы, после чего истребитель вывели на взлетную полосу аэродрома в Ростоке.
Степан Павлович уверенно поднял машину в воздух. А дальше показал то, от чего прежде спокойные немецкие асы и инженеры не скрывали своего восхищения. То, что боялись делать испытатели, советский летчик показывал прямо на их глазах. На большой скорости одну за другой Супрун описывал фигуры высшего пилотажа.
«Отец» самолета Эрнст Хейнкель, несмотря на то, что Супрун вскоре стал врагом, с теплом вспоминал двухметрового аса после войны: Он поднял машину в воздух и стал швырять её по небу, выполняя такие фигуры, что мои лётчики почти онемели от удивления.
Будущие враги выпивали друг с другом.
После получасовой феерии немецкие летчики, не скрывая своего восхищения, встретили Супруна шквалом аплодисментов. По воспоминаниям Петрова, немцы на руках понесли Супруна в столовую, где хозяин фирмы Хейнкель устроил банкет в честь укротителя сверхскоростной железной птицы.
По иронии судьбы, жемчужина немецкого воздушного флота Германии отработала свое еще до войны. Рекорд Удета на He-100 неустанно раскручивался геббельсовской пропагандой, но сам самолет ни на вооружение принят не был, ни в серию не пошел. Количество произведенных единиц не превысило 25, большую часть из них уничтожили.
Что касается Степана Супруна, то его судьба сложилась трагично. В первые дни войны подполковник Супрун обратился лично к Верховному с просьбой создать эскадрильи особого назначения, состоящие из опытных летчиков-испытателей. Было создано 6 таких эскадрилий, одной из которых командовал Степан Павлович.
Всего неделю выдающийся летчик пробыл на фронте, из которых непосредственно в боевых действиях принимал участие лишь 4 дня. Сразу же по прибытию на аэродром, Супрун углядел немецкий самолет-разведчик. Он незамедлительно поднял в небо свой МиГ и отправил врага на землю на глазах у всей эскадрильи.
На восьмой день войны Супрун предложил истребителям брать с собой авиационные бомбы и атаковать колонну врага. Это сразу же дало результат. Десятка истребителей с бомбами сорвала немецкую переправу, разбила до роты фашистов, уничтожила 30 грузовиков и подавила артбатарею.
Версии о гибели подполковника Супруна расходятся. Немецкая пропаганда даже трубила, что летчик попал в плен. Но на самом деле 4 июля Супрун был подбит и погиб во взорвавшимся самолете при приземлении. Посмертно Степану Павловичу было присвоено второе звание Героя Советского Союза.
